Но вернемся к воспоминаниям Владимира Михайловича
«В 1974 году я выиграл юношеские всесоюзные соревнования, а в 1975 году – взрослый чемпионат СССР, который проходил в Терсколе, и попал в сборную. В ее составе были Сергей Грищенко – участник Олимпиады 1972 года, Янис Циагунс – чемпион СССР в слаломе, Александр Голубков – чемпион в скоростном спуске. Все они были лет на 10 старше меня, но отношения у нас сразу установились прекрасные, никакой дедовщины. Они довольно быстро ушли из большого спорта. К сожалению, с годами мы все реже виделись друг с другом. Грищенко давно умер от диабета. А Янис Циагунс – в Риге, до сих пор работает и в горных лыжах, и в бизнесе.
В 1974–1975 годах сборную СССР возглавлял Владимир Зырянов. При нем сборная начала ездить за рубеж, причем, не только на соревнования, но и на длительные тренировочные сборы. Первый мой выезд за границу состоялся в конце лета 1974 года – на сборы в Альп д’Юэз. Прилетали в Париж – это был мой первый заграничный город. Помню, нам выдали суточные, и мы, едва приземлившись в аэропорту, тут же отправились и купили себе джинсы. А на курорте все отличалось от того, что было у нас: поражала хорошо развитая инфраструктура, ультрасовременные канатки. Кроме Зырянова, с нами работал французский тренер, причем он и хозяйственные функции выполнял – организовывал машину, подъемник, и тренировал нас на склоне. С французскими коллегами общаться мне было трудно: я знал немецкий, но ведь французы, даже зная английский или немецкий, никогда не признаются в этом!
Начиная с 1975 года, я с Аллой Васильевой виделся очень мало. Пока учился в школе, она еще работала со мной между моими выездами на турниры, но с каждым годом все меньше. А в юношеской сборной, пока я не попал к Зырянову, со мной работал то один тренер, то другой – текучка большая была. Но в те годы тренеры играли в росте мастерства меньшую роль, нежели сейчас. Они просто не поспевали за нашим уровнем. Порой так и говорили: ребята, сами думайте, как вам тренироваться. И не вина тренеров в том, что советские спортсмены на каком-то этапе достигли мирового уровня, а тренеры – нет. Вообще, я заметил такую тенденцию: чем ниже уровень спортсмена, тем выше роль тренера.
Зырянов все-таки был больше организатором, нежели тренером, но, надо отдать ему должное, организатором прекрасным. И тем не менее всем, что требовалось, обеспечить он не мог: на выездах у нас при команде ни сервисменов не было, ни врачей. В случае крайней необходимости приходилось обращаться к местному врачу.
Осенью 1975 года к руководству сборной СССР пришел молодой тогда Леонид Тягачев. А познакомился я с ним чуть раньше. Мне надо было поступать в институт, и Тягачев, будучи тренером сборной Московской области, сразу предложил помощь.
В конце 1975 года мне довелось участвовать в четырех этапах Кубка мира. Занимал места, далекие от призовых, в лучшем случае в первой тридцатке. Сейчас, правда, когда это удается сделать Хорошилову, у нас сразу трубят о громком успехе. Но тогда иначе расценивали, хотя на тот момент мне было лишь 17 лет.
На Олимпиаду 1976 года сначала никого из горнолыжников не хотели посылать. Но в декабре 1975 года я выиграл чемпионат СССР в Алма-Ате, причем уже не в первый раз.
И в январе вопрос о моем участии в Олимпийских играх решился положительно. Мы поехали вдвоем – я и Алла Аскарова из Кемеровской области. С нами даже тренера не было. Прилетели в Инсбрук, нас встретил незнакомый российский чиновник, отвез в олимпийскую деревню, которая представляла собой комплекс из многоэтажных домов.Все в Инсбруке было компактно: из гостиницы были видны горнолыжные склоны, ледовый дворец для хоккея и фигурного катания тоже находился рядом. Меня поселили в одной квартире с советскими саночниками. В соседней квартире на одной площадке со мной жили наши хоккеисты – многократные чемпионы мира В. Харламов и все остальные звезды. Я и так уже был в шоке, что на Игры попал, а это для меня было вовсе за гранью реальности.
Конечно, хоккеисты на правах более опытных несколько подтрунивали над молодым, они в те годы были на коне. Но они меня взяли под опеку. Как только шли в столовую, всегда звали с собой. Вообще, они очень уважали горнолыжников. На Олимпиаде крутят повторы весь день, прихожу, а они смотрят скоростной спуск.
-«И ты вчера это ехал? Как ты вообще этим занимаешься?»
Я отвечал, мол, у вас там тоже прилично, деретесь частенько.
-«А В. Харламов -это ерунда, а вот как вы едете 130 км/час – сумасшедшие».
Я сам получал информацию о том, когда мне стартовать, сам готовил лыжи, сам анализировал выступления.
Что касается соревнований, то трассы во всех трех дисциплинах мне показались непривычно сложными. Особенно в скоростном спуске, хотя именно в этой дисциплине я выступил успешнее всего. Падений удалось избежать, но в некоторых местах я почти останавливался.
Л. Тягачев А.Жиров В.Цыганов В Андреев Фото Романа Ивановича Денисова
А в 1976 году в сборной ко мне присоединились другие горнолыжники моего поколения: сначала Володя Макеев, и мы выступали с ним вдвоем, потом Цыганов с Жировым.
Когда мы достигли высокого уровня, нам выделили сервисменов. У меня был Михаил Верезгов, потом его сменил Валентин Широков. Жирову лыжи готовил Андрей Белокрынкин. В большинстве случаев сервисмены выполняли и роль тренеров.
Вот в таких условиях происходила «подготовка» горнолыжников к главным спортивным стартам планеты!
А потом мы удивляемся почему «они» выигрывают, а мы нет? Начинается заманивание иностранных тренеров, платятся большие деньги, а где результат ?
Наверно, причину неудач надо искать не в тренерах и не в конкретных спортсменах, а в общей системе подготовки, в создании условий для появления талантов, в создании школы.
К сожалению это процесс не быстрый, но по другому получатся не будет.
С уважением к своим читателям,
Леонид Фельдман
